Право выступать в ООН — прерогатива Путина как лидера великой державы. Никто не может запретить Путину выступать в ООН, как никто не мог запретить выступать Хрущеву почти 55 лет назад, 12 октября 1960 года, когда он стучал ботинком; или Кастро, выступавшему 26 сентября 1960 года с речью, длившейся четыре с половиной часа; или Каддафи, говорившему в 2009 году полтора часа вместо отведенных 15 минут. Так что 28 сентября Путин в ООН выступит и, может быть, кто знает, тоже будет грозить ботинком или чем-то другим. Проблема в том, что Путину больше никто не верит. В хорошего, честного Путина не верит никто. Так что позитивную часть его речи, если она будет, все отвергнут как дезинформацию, ложь, военную хитрость или введение в заблуждение.

Громче всех, чаще всех и убедительнее всех о мире вещают агрессоры. Гитлер, начиная Вторую мировую войну, говорил исключительно о своем желании сохранить мир, а Англию с Францией называл поджигателями войны. Советское правительство на словах всегда "боролось за мир", одновременно уничтожая миллионы людей и являясь главной угрозой мира на планете. Так что в миролюбивые заявления Путина, развязавшего Вторую чеченскую войну, вторгшегося в Грузию и Украину, мы не поверим, даже если эти миролюбивые заявления последуют.

Путин — профессиональный кагэбист. От того, что КГБ сегодня иначе называется, ничего не меняется. Он легко находит слабые места в политике своих противников; он талантливо применяет гэбешную "разводку", раскалывая группы населения, общество и целые народы. Он нагло и открыто вербует руководителей иностранных держав, таких как бывший канцлер Германии Шредер и бывший премьер-министр Италии Берлускони. Стоит ли нам удивляться, что легко определяемое слабое место в политике США на Ближнем Востоке — Сирия — стало объектом внимания Путина?

Сирия (где РФ наращивает военное присутствие, — "Апостроф") — единственная внешнеполитическая карта Путина, оказавшаяся беспроигрышной. Разумеется, эта карта, ставшая козырной, будет использована в его карточной игре с Западом. Продавая оружие Сирии, ВПК России получает деньги; отправляя в Сирию войска для оказания помощи президенту Асаду, будь то 100 человек или 100 тысяч, Путин демонстративно вступает в большой или маленький бой с Соединенными Штатами. Если Асад устоит, Путин будет утверждать, что это произошло благодаря помощи России. Если Асада свергнут, Путин скажет, что вынужден был уступить превосходящим силам противника. Так как сценариев "светлого будущего" для Сирии не существует, Путин обвинит во всех сирийских несчастьях США и станет утверждать, что России не дали реализовать собственный план урегулирования сирийского конфликта. В информационно-пропагандистском плане Путин сирийскую битву во всех случаях выиграет. А реальной победы в сирийском вопросе не сможет достигнуть никто.

Возможностей для политического торга ситуация в Сирии не предоставляет ни Путину, ни Обаме. Американская политика в отношении Сирии определилась: свержение режима Асада. Получится это или нет, другой вопрос. Может ли политика США в Сирии измениться? Может. В отношении ИГИЛ цели Соединенных Штатов и Асада совпадают, и в этом смысле они совпадают с целями Путина. Разница лишь в том, что пока что Обама считает необходимым свергнуть Асада в рамках борьбы с ИГИЛ, в то время как Путин утверждает, что именно в рамках борьбы с ИГИЛ следует сохранить Асада. Все три руководителя: Обама, Путин и Асад — убеждены, что правда на их стороне, и в своих стремлениях абсолютно искренни.

Союзником Асада в этой борьбе является Иран. Одновременно Иран оказался вторым союзником Путина в деле противостояния Соединенным Штатам. И, наверное, иранскому вопросу тоже будет отведено место в речи Путина в ООН 28 сентября. Как и в случае с Сирией, Россия продает Ирану оружие. Как и в случае с Сирией, это является продолжением старой советской политики поддержания враждебных Соединенным Штатам режимов. В иранской политике России никаких изменений последовать не может, как не может быть изменений и в американской политике в отношении Ирана. Подписанное американо-иранское соглашение по ядерному вопросу будет живо, по крайней мере, до 20 января 2017 года, после чего его либо разорвет, либо подтвердит новый президент США. Таким образом, и в сирийском вопросе, и в иранском пространства для переговоров между Россией и США на данный момент не существует. Ни Россия, ни США от планов своих не откажутся, разве что ранее 20 января 2017 года будет свергнут Асад или разорвано американо-иранское ядерное соглашение. Тогда сложится совсем другая политическая ситуация, открывающая для Путина и Обамы новые возможности. Но шансов на то, что это произойдет до 28 сентября 2015 года, нет.

В противовес этому в украинском вопросе у Путина уже сегодня есть безграничное пространство для переговоров — но только для переговоров об отступлении. Собственно, это отступление давно уже Путиным начато. Оно может быть ускорено, замедлено или остановлено. Но прерогатива в этом вопросе, к сожалению, находится в руках российского руководства. В Крыму, Донецке, Луганске и даже в Приднестровье, Южной Осетии и Абхазии Россией захвачены важные плацдармы для дальнейшего наступления ее армии. Еще один важный плацдарм создан в Калининградской области. Сил для такого наступления у России нет. Намерения наступать есть, а сил нет. Из этого не следует, что наступление не состоится. Обреченность агрессора и предопределенность исхода битвы, исторически рассуждая, не являются гарантией мира. В российско-украинской войне уже погибли, по последним данным ООН, примерно 8 тысяч человек; почти миллион жителей Восточной Украины вынуждены были покинуть свои жилища и уйти частично в Россию, частично вглубь Украины. Российско-украинская война — это сегодняшняя реальность, в которую нас погрузил Путин. Украина не в состоянии пока отстоять свою целостность военным путем. Она отстояла свою независимость, но не целостность. То же самое произошло с Финляндией в 1939-1940 годах и с Грузией в 2008-м. Союзники Украины в нынешней войне многочисленны, но нерешительны, в том смысле, что предпочли бы избежать открытого военного конфликта с Россией, как в свое время пытались избежать конфликта с Гитлером. Винить в таком подходе Европу и США сложно. Все пытаются избежать большой войны, даже Путин, понимающий, что не может такую войну ни вести, ни выиграть. К сожалению, это тоже не является гарантией того, что большая война не начнется.

28 сентября Путин в очередной раз сформулирует свои внешнеполитические задачи. В целом они уже обозначены. Россия будет отстаивать концепцию "многополярного мира", под чем подразумевается право РФ поддерживать враждебные США режимы типа сирийского, иранского и северокорейского; одновременно неотъемлемым компонентом многополярного мира, по версии Путина, является равенство позиций и мнений России и США. С последним Соединенные Штаты согласиться не могут, поскольку Россия — всего лишь большая Саудовская Аравия (с точки зрения экспорта сырья) и большая Северная Корея (с точки зрения наличия ядерного оружия). И от того, что Путин настаивает на паритетных отношениях, измениться всё равно ничего не может. США не примут требование России о равенстве, так как равные возможности в уничтожении друг друга (если согласиться с концепцией взаимоуничтожения в случае термоядерной войны) — недостаточное условие паритета в международных отношениях. Россия существовала как абсолютная монархия до 1917 года; как коммунистическая диктатура с 1917 по 1991 год; как коррумпированная демократия с 1991 по 1999 год; как диктатура, напоминающая фашистскую, начиная с 2000-го. За всю свою историю Россия просуществовала как демократия 10 лет и даже в эти годы умудрилась развязать Первую чеченскую войну. Иными словами, и до 1991 года, и после Россия уничтожала своих собственных подданных и гадила, как могла, всем своим соседям. Ничего хорошего Россия миру не принесла (вынесем за скобки этого текста Андрея Рублева, яйца Фаберже, Большой театр и длинный список случайно уцелевших представителей интеллигенции). Даже во Вторую мировую войну Советский Союз вступил лишь потому, что на него напали. По вине Гитлера и против собственной воли Сталин вынужденно оказался временным союзником западных демократий.

С таким историческим багажом Путин может целые сутки выступать перед Генеральной Ассамблеей, настаивая на равенстве мнений членов многополярного мира. Услышать Путина и согласиться с ним никто не в состоянии. В этом плане он мог бы не прилетать в Нью-Йорк и зря не тратить горючее и время, свое и наше. Но нерукопожатному Путину очень важна международная тусовка на высшем уровне. Так как уважающие себя политические лидеры за один стол с Путиным уже не садятся, он навязывается непрошеным гостем в ООН, куда имеет право войти без стука и приглашения. Уверен, что и в ООН в конце пути он останется без обеда.